Я, конечно, чувствовала, что, если не придумывать эту дорогу, окажется, что она есть. Как всегда, рядом; как всегда, неожиданная.
Не придумывать трудно. Но, к счастью, возможно.
В результате проступила вот какая дорога.
1.ОСТАНОВИТЬСЯ, ЧТОБЫ ДВИГАТЬСЯ
Во втором сезоне было явственное ощущение, что нужно разогнаться, набрать максимальную внешнюю скорость. А теперь, когда мы ее набрали, оказалось, что нужно так же решительно остановиться, закрыться в лицее «Gaudeamus», в своем Прозрачном зале без стен – только окна, двери и зеркала. То есть наше театральное путешествие в очередной раз становится откровенно герметическим. Правда, интересное слово? Это даже не слово, а настоящее столпотворение. Есть в нем и химия, и алхимия, и почти Меркурий, но уж точно Гермес Трисмегист, великий и терпеливый педагог, который подсунул юному человечеству множество необходимых тайн. Процессы алхимии, к которой он приохотил любопытствующих, так и назывались - герметическими. Затем слово приобрело еще одно значение - скрытого, внутреннего, интровертного преображения материи, которое часто применяется в алхимии.
Именно такое приключение с нами сейчас и происходит. Второй сезон подсыпал столько материала, что теперь можно заново пройти основные элементы театра, зачерпывая вопросы и ответы на большей глубине теории и практики. Вот несколько примеров.
▲►Как правильно поставить голос для ритуально-драматического театра.▼◄ Как выстроить спонтанную оперу.▲► Как работать с ритуальными движениями в драме и драматическими - в ритуале.▼◄ Как максимально точно слушать историю в импровизации, где ничего не известно заранее.▲► Как именно эстетика превращается в этику и наоборот.
Среди великолепия задач мы тщетно старались уловить хоть какой-нибудь намек на то, где и когда все-таки будем играть спектакли. Намека не было. Но стоило нам двинуться по этой непридуманной дороге, за следующим ее поворотом обнаружилось вот что.
▲► В конце марта нужно сыграть две "Большие импровизации" в зале ожидания Кишиневского Вокзала.▼◄ В конце апреля - все-таки в родном и цветущем саду.▲► А потом, уже встретив цветение, оказаться на классической сцене, например, в "Jinta Latina".▼◄ Ну и, конечно, карнавал "Кишиневское Лето-2010". Тренинги для карнавальных соучастников - зрителей и профессионалов - начнутся с апреля.
▲► Одновременно мы дорабатываем учебник. Называется он так: «Сумма опыта, или Кстати об импровизации», техника общения с потоком (бесконечностью) в театральной игре.▼◄ Надеемся, что в середине февраля очередное преображение театральной материи в очередной раз совершится, и наши двери, а также окна и зеркала раскроются: мы пригласим желающих на прогоны «Большой импровизации» в ее новом качестве.
2. СЦЕНА И ТРИСМЕГИСТ
Итак, в наш герметический период вплелась тема классической сцены. До сих пор мы осваивали контакт с необычными точками игры. И вот выяснилось, что сцена имеет самое прямое отношение именно к алхимической герметике.
Существует распространенное восприятие сцены как пространства для создания иллюзий. В результате я много лет относилась к ней примерно так же, как к иллюзиям. Но эта точка зрения сама оказалась иллюзорной.
Очень помогло «Серсо» Анатолия Васильева – так называемый «культовый» московский спектакль 80-х. Зрители располагались и сбоку, и позади декорации, причем действие было ориентировано в зал. Только сейчас я, кажется, могу объяснить, что меня поразило. Васильев как бы сказал: «То, что я делаю – не иллюзия. Это настоящее, магический кристалл реальности. Можете смотреть на него с любой точки. Смысл не исчезнет». Так оно и было. Рождалась и рождалась непредсказуемая красота.
Возникновение классической сцены – результат естественного гармонического процесса: от разомкнутого, янского, ритуального пространства античного и площадного театра был сделан шаг к иньскому, камерному, внутреннему. Кроме того, сцена удобна для создания самых разных форм, самых разных миров и для наблюдения за тончайшими нюансами человеческого состояния. Это не пространство иллюзий, а идеальный инструмент, алхимическая «волшебная гора», герметика, позволяющая создавать процессы в чистом виде и максимально усиливать их результат.А значит, отпадает категорическая необходимость «скрывать» сцену, можно создавать на ней то, что нужно, нисколько не опасаясь ее волшебного присутствия.Конечно, эту идею новой не назовешь, просто нужно было убедиться, что она работает и в нашем случае. Мы практикуем давно известный принцип минимализма в сценографии и костюмах. Намека, крупицы вещества должно быть достаточно для преображения пространства. Этот принцип можно перенести на сцену. Прозрачность, текучесть, непредсказуемость происходящего. Если сцена – алхимический инструмент, стало быть, ничего, что осознано и дорого, на ней не исчезнет. Но оно должно, в свою очередь, пойти на осознаваемый магический контакт с пространством сцены.Какие истории возникнут в Большой импровизации на сцене? Какие темы придут? Как и что будет усилено камерной герметикой театра?
Кстати об импровизации – с Новым Годом! С днем рождения времени! Интересная субстанция. Еще и невидимая.
Далее...
