КОНЦЕПЦИЯ ИСКУССТВА И ТЕАТРА
Фрагмент из учебника «Сумма опыта, или Кстати об импровиазции». Авторы: Елена Кушнир, Владимир Шиманский, Жозефина Кушнир. Концепт разрабатывался с помощью актерской группы Студии театральной импровизации.
Если все-таки задать себе вопрос: «Что такое искусство?», обнаружится, что есть два исходных ответа, две основные эстетические концепции, причем обе опираются на мимезис и катарсис – понятия, которые Аристотель выявил как основу художественного процесса. Вообще у слова «мимезис» имелось множество значений. Все они были известны, но в эстетике привилось почему-то одно. Неслучайная ошибка – не столько перевода, сколько выбора.
Если все-таки задать себе вопрос: «Что такое искусство?», обнаружится, что есть два исходных ответа, две основные эстетические концепции, причем обе опираются на мимезис и катарсис – понятия, которые Аристотель выявил как основу художественного процесса. Вообще у слова «мимезис» имелось множество значений. Все они были известны, но в эстетике привилось почему-то одно. Неслучайная ошибка – не столько перевода, сколько выбора.
Одна эстетическая концепция – это искусство как подражание. Другая – искусство как ритуал выявления божественной сущности мира. Был такой сакральный акт, который назывался «мим»: жрец открывал дверцы в грубом деревянном изображении коня, и там, внутри, зрители видели сияющие фигурки богов.
А катарсис – очищение, которое происходит в результате мимезиса. Тут никаких разночтений нет. Правда, непонятно, как подражание может очистить, но это не единственное противоречие, которое возникает в «Поэтике» Аристотеля, если перевести «мимезис» как подражание; в этом случае практически весь текст теряет смысл, что выводило из себя многих исследователей, склонных считать Аристотеля неглупым малым.
В нашей концепции искусство – это выявление бесконечного в конечном, во всех гранях бытия (мимезис), и тем самым - очищение всех этих граней, их цветение, обновление – катарсис. Мир становится настоящим.
Причем катарсис происходит не только на уровне искусства, но и на уровне реальности в целом. Настоящий художественный акт равноценен позитивному поступку, Когда человек совершает позитивный поступок, меняется не только его собственная жизнь, но картина реальности. Когда человек проходит жизненную или художественную ситуацию в состоянии мимезиса, открытости, когда он выбирает (выявляет) свет, это уменьшает, а в пределе - отменяет ситуацию зла. Потому-то искусство никогда не избегало страшных, тяжелых историй: тем больше оснований включить их в катарсиальный процесс. Кстати об импровизации: она помогает услышать, какие именно темы и персонажи хотят очиститься в театральной игре.
Катарсис – преображение мира, его движение в сторону истинной реальности - происходит независимо от того, хорошо или плохо для героя заканчивается сюжет, собственно, так же, как в жизни. Но, если говорить о жизни, то еще никто не придумал лучшей защиты, чем подключенность к позитивной энергии. И тяжелые испытания - не единственная возможность для катарсиальной работы. Может быть, самое сложное и главное испытание – это сохранять открытость постоянно.
Через мимезис и катарсис разные виды искусства преображают все грани бытия. В живописи, например, бесконечность выявляется через линию, цвет, композицию и т.д.
Театральный мимезис – выявление бесконечности через происходящее здесь и сейчас (ответ на вопрос: «Что происходит сейчас на самом деле?»).
Театральный катарсис – очищение определенной грани происходящего, определенной истории.
Наш концепт театра – контакт с реальностью, с бесконечностью как сущностью реальности, участие в непрерывном рождении мира. Мы выбираем в качестве основы мира именно бесконечность любви, поскольку от выбора тут многое зависит. Еще старый добрый Кант рекомендовал действовать так, словно максима твоего поступка может стать законом природы. Между прочим, вряд ли разрушение способно быть основой чего-либо, так как оно в пределе разрушает самое себя.
Осуществляя этот концепт, мы разработали подробную и эффективную технику общения с потоком. Поток – это река реальности, текущая сквозь каждого человека; твой индивидуальный луч бесконечности. Мы реализуем поток через все без исключения элементы актерской игры, наблюдая, как изменяется при этом энергетическое состояние пространства и происходящее (эмоция, персонаж, история). Таким образом, все эти уровни реальности очищаются в игре.
По жанру это ритуально-драматичсекий медитативный театр. То есть видимое и невидимое, драма и ритуал, внутреннее и внешнее, конечное и бесконечное непрерывно взаимодействуют и развивают друг друга.
Что от этого получает бесконечность? То, что получает любящий.
Отметим, что медитация стала театральной практикой с 30-х годов прошлого (ХХ) века. Плодотворное общение человека и Универсума, теорию их диалога разрабатывали в философии Николай Бердяев, Михаил Бахтин и Мартин Бубер, а в театре – Антонен Арто, Ежи Гротовский и некий Клим. В конце 80-х Клим создал в московских театральных мастерских при Центре Мейерхольда концепцию актерской проводимости, причем общение происходило именно с сущностью мира, с его цельностью, а не только с отдельными энергиями (неба, земли, жизненной силы), которые легче конкретизировать. Клим выводил актеров и зрителей на контакт с бесконечностью, и все, включая бесконечность, были ему весьма за это благодарны. Наша Студия вышла из подвала Клима, как некоторые писатели – из «Шинели» Гоголя. Клим родом из гоголевских мест...
Зритель играет в нашем театре особую роль. Зритель явно или неявно участвует в происходящем; это, конечно, очень важно, но не принципиально - актеры способны и сами создать спектакль. Развитие зрителя, передача ему опыта и состояния открытости – тоже величайшая ценность, но в принципе передача опыта, если существует бесконечность, может происходить и вне личного контакта. Однако, присутствуя в театре, зритель создает уникальную возможность истинного общения совершенно незнакомых людей. Возвращается феномен изначальной общности.
Роль зрителя в искусстве как таковом тоже достаточно интересна: художник всегда выполняет «эволюционный заказ», который получает от всех своих коллег по человечеству. Он открывает новые уровни контакта с реальностью, которые необходимы всем, и прокладывает туда путь. Но в его движении участвует и общая энергия, и общая волевая направленность к освоению этих уровней контакта.
Елена Кушнир, Владимир Шиманский, Жозефина Кушнир©2008
Далее...
А катарсис – очищение, которое происходит в результате мимезиса. Тут никаких разночтений нет. Правда, непонятно, как подражание может очистить, но это не единственное противоречие, которое возникает в «Поэтике» Аристотеля, если перевести «мимезис» как подражание; в этом случае практически весь текст теряет смысл, что выводило из себя многих исследователей, склонных считать Аристотеля неглупым малым.
В нашей концепции искусство – это выявление бесконечного в конечном, во всех гранях бытия (мимезис), и тем самым - очищение всех этих граней, их цветение, обновление – катарсис. Мир становится настоящим.
Причем катарсис происходит не только на уровне искусства, но и на уровне реальности в целом. Настоящий художественный акт равноценен позитивному поступку, Когда человек совершает позитивный поступок, меняется не только его собственная жизнь, но картина реальности. Когда человек проходит жизненную или художественную ситуацию в состоянии мимезиса, открытости, когда он выбирает (выявляет) свет, это уменьшает, а в пределе - отменяет ситуацию зла. Потому-то искусство никогда не избегало страшных, тяжелых историй: тем больше оснований включить их в катарсиальный процесс. Кстати об импровизации: она помогает услышать, какие именно темы и персонажи хотят очиститься в театральной игре.
Катарсис – преображение мира, его движение в сторону истинной реальности - происходит независимо от того, хорошо или плохо для героя заканчивается сюжет, собственно, так же, как в жизни. Но, если говорить о жизни, то еще никто не придумал лучшей защиты, чем подключенность к позитивной энергии. И тяжелые испытания - не единственная возможность для катарсиальной работы. Может быть, самое сложное и главное испытание – это сохранять открытость постоянно.
Через мимезис и катарсис разные виды искусства преображают все грани бытия. В живописи, например, бесконечность выявляется через линию, цвет, композицию и т.д.
Театральный мимезис – выявление бесконечности через происходящее здесь и сейчас (ответ на вопрос: «Что происходит сейчас на самом деле?»).
Театральный катарсис – очищение определенной грани происходящего, определенной истории.
Наш концепт театра – контакт с реальностью, с бесконечностью как сущностью реальности, участие в непрерывном рождении мира. Мы выбираем в качестве основы мира именно бесконечность любви, поскольку от выбора тут многое зависит. Еще старый добрый Кант рекомендовал действовать так, словно максима твоего поступка может стать законом природы. Между прочим, вряд ли разрушение способно быть основой чего-либо, так как оно в пределе разрушает самое себя.
Осуществляя этот концепт, мы разработали подробную и эффективную технику общения с потоком. Поток – это река реальности, текущая сквозь каждого человека; твой индивидуальный луч бесконечности. Мы реализуем поток через все без исключения элементы актерской игры, наблюдая, как изменяется при этом энергетическое состояние пространства и происходящее (эмоция, персонаж, история). Таким образом, все эти уровни реальности очищаются в игре.
По жанру это ритуально-драматичсекий медитативный театр. То есть видимое и невидимое, драма и ритуал, внутреннее и внешнее, конечное и бесконечное непрерывно взаимодействуют и развивают друг друга.
Что от этого получает бесконечность? То, что получает любящий.
Отметим, что медитация стала театральной практикой с 30-х годов прошлого (ХХ) века. Плодотворное общение человека и Универсума, теорию их диалога разрабатывали в философии Николай Бердяев, Михаил Бахтин и Мартин Бубер, а в театре – Антонен Арто, Ежи Гротовский и некий Клим. В конце 80-х Клим создал в московских театральных мастерских при Центре Мейерхольда концепцию актерской проводимости, причем общение происходило именно с сущностью мира, с его цельностью, а не только с отдельными энергиями (неба, земли, жизненной силы), которые легче конкретизировать. Клим выводил актеров и зрителей на контакт с бесконечностью, и все, включая бесконечность, были ему весьма за это благодарны. Наша Студия вышла из подвала Клима, как некоторые писатели – из «Шинели» Гоголя. Клим родом из гоголевских мест...
Зритель играет в нашем театре особую роль. Зритель явно или неявно участвует в происходящем; это, конечно, очень важно, но не принципиально - актеры способны и сами создать спектакль. Развитие зрителя, передача ему опыта и состояния открытости – тоже величайшая ценность, но в принципе передача опыта, если существует бесконечность, может происходить и вне личного контакта. Однако, присутствуя в театре, зритель создает уникальную возможность истинного общения совершенно незнакомых людей. Возвращается феномен изначальной общности.
Роль зрителя в искусстве как таковом тоже достаточно интересна: художник всегда выполняет «эволюционный заказ», который получает от всех своих коллег по человечеству. Он открывает новые уровни контакта с реальностью, которые необходимы всем, и прокладывает туда путь. Но в его движении участвует и общая энергия, и общая волевая направленность к освоению этих уровней контакта.
Елена Кушнир, Владимир Шиманский, Жозефина Кушнир©2008
0 коммент.:
Отправить комментарий