Карнавальный урожай

AllMoldova Театры и концерты

Карнавальный урожай 2008

Началось, как водится, с капли. Первая капля карнавала упала в прошлом октябре, в День Города. Погода была ужасная, да еще и карнавал. Мы поежились, но зонтики не раскрыли. Потом была зима, и опять случился карнавал, причем по другому сценарию, непредсказуемый и снежный. Потом… на Кишинев обрушился настоящий карнавальный шквал. В 2008 году это произошло четыре раза. Каждый сезон… Можно сказать, карнавал вообще не прекращается. Нигде в мире такого безобразия нет, чтобы каждый сезон по карнавалу. А у нас есть. И что теперь делать, скажите, пожалуйста?

Мы, конечно, приняли кое-какие меры: всячески выспрашивали виновников процесса, чтобы быть в курсе происходящего. На всю родную "All Moldova" звучали подробные объяснения – что такое карнавал и чего он от нас хочет (или мы от него … какая, впрочем, разница?). Но вот цикл завершен, карнавальный ураган пронесся, и мы, невозмутимо сложив зонтики, которые давно превратились в огромные георгины, берем очередное карнавальное интервью у Студии театральной импровизации, приманившей в наш город это древнее и актуальное чудо в его максималистки современной форме.

Корр. Давайте начнем с того, чем в прошлый раз закончили. Четыре карнавала в год – это что же означает?

Владимир Шиманский, режиссер, руководитель Студии. Вероятно, это означает, что на самом деле карнавал происходит всегда, и выявиться, раскрыться он может ежесекундно. Интересно, что эту информацию нам подарил город, в котором карнавала исторически не было. То есть в Кишиневе карнавал родился именно в современной форме, причем такой формы тоже нигде пока не наблюдается.

Корр. Какой "такой" формы?

Елена Кушнир, режиссер. В мире есть более десяти крупных карнавальных городов. Но везде это – отголосок традиции в синтезе с грандиозным эстрадным шоу. А карнавал был не развлекательно-эстрадным, он был театральным ритуалом обращения к истинной реальности. Да-да, это было игровое, радостное возвращение к настоящему миру, где нет ничего иллюзорного, никаких ложных границ для внутренней бесконечности человека. Так называемый Золотой Век на земле, реальность, освобожденная от греха и смерти, потому что смерть в карнавале – всего лишь одна из иллюзий, над которой смеются (или иронизируют – в современном варианте, который включает самые тонкие формы карнавального возрождающего смеха).

Корр. Значит, вся разница в том, что кишиневский карнавал – это спектакль, а не концерт?

В. Ш. Нет, все зависит от того, зачем спектакль. Карнавал – это именно волевой акт созидания позитивного, истинного мира. Так было сотни и тысячи лет, но теперь эту форму нужно строить самим, поскольку эпоха индивидуальности подразумевает индивидуальный творческий акт. Да и форма требует обновления. Все меняется, даже карта звездного неба. Есть и другая проблема: карнавал ошибочно путают с этнографией. Это не одно и то же. Ритуал – не обязательно обычай. Он может быть новым, его можно создать. Карнавальным ритуалом может стать любое движение, которое человек услышал в себе и выпустил вовне, слушая, как именно оно изменяет пространство вокруг него. Мы ведь всегда слушаем и себя, и мир, но не всегда осмеливаемся придавать этому значение. А можно научиться. И карнавал – одна из таких возможностей, когда этому учатся все вместе, на улицах. Контакт со средой обитания абсолютно открыт, контакт друг с другом – тоже, и процесс усиливается многократно.

Е. К. Тут есть один нюанс. Когда открываешься, особенно – на улицах, необходимо сказать себе: я прикасаюсь только к позитивной сущности людей и мира. Иначе может получиться обратный эффект. Вокруг всего хватает. А нас ведь интересует именно истинное состояние людей и вещей. Значит, надо настроиться определенным образом.

Корр. И тогда не опасно?

Е. К. Не опасно. Нет лучшей защиты, чем свет. Ко всему прочему, он еще и умнее нас. Я шучу. Он – это мы. Но он – это мы настоящие. А настоящее неуязвимо.

Корр. Не факт

Е. К. А вы наберите в "Googlе": "неуязвимость настоящего".

Корр. И что?

Е. К. Да ничего, это я опять шучу.

Корр. Что-то вы часто шутите.

Е. К. После пяти карнавалов подряд это еще ничего.

Корр. Тяжело было?

В. Ш. Вы шутите?

Корр. Понятно. И каким же, по-вашему, может быть такой карнавальный спектакль в Кишиневе?

В. Ш. Пожалуй, теперь мы знаем, как его сделать. Отчасти проект постановочный, но в основном – это импровизация в масштабах города. В разных точках города вспыхивают театральные действия, разрабатывающие истинное пространство Кишинева, и в игру включаются зрители. Участвуют группы самых разных театральных стилей, но с общей максимой, с общей карнавальной задачей. Это одна волна; и другая - каждый желающий придумывает себе костюм, карнавальный ритуал, выходит на улицу и осуществляет это. Абсолютная неиллюстративность, нелинейность, неожиданность, но главное – все, что происходит, происходит на нормальном уровне игрового состояния и понимания происходящего. Карнавал – это общий прорыв к настоящей жизни в форме творческого акта.

Корр. По-моему, это невозможно.

В. Ш. Спорим на бутылку пива?

Е. К. Вы с ним не спорьте, потому что на осеннем карнавале у нас уже была вспышка настоящей игры со стороны зрителей. Мы предложили им идею, реквизит, и они играли такие карнавальные ритуалы на Кафедральной площади, что мы только скромно стояли в сторонке и приучали себя к чудесам.

Корр. Ну ладно, спорить не буду. Тем более – на пиво и после четырех карнавалов. И тем более, что вообще-то я хочу, чтобы так было. А кого вы привлечете в проект?

В. Ш. Тех, кому этот концепт интересен.

Корр. А если у кого-то он другой?

В. Ш. Значит, получится несколько карнавалов. Это же Кишинев.

Е. К. Будем в течение года проводить мастер-классы и сэйшены для профессиональных и зрительских групп, которые хотят участвовать в карнавале. Получается, мы с ним не расстаемся, хотя играть будем один раз в год.

Корр. Итак, карнавальный 2008-й принес уникальную возможность игры в масштабах города? Это и есть урожай?

В. Ш. Если говорить о карнавальном урожае, то, наверное, это в первую очередь – ощущение настоящего Кишинева, которое открылось после "Игры с Покровом". Над зерном, из которого вырос город, над точкой его начала у реки витает треугольник церквей, который бережет и растит его сущность: на одном берегу Мазаракиевская, на другом – Константина и Елены, и опять через реку – зеленая макушка церкви на Пушкинской Горке. Мы играли во всех этих точках, кроме Пушкинской Горки. И вот 14 октября сыграли там, туда нас доплеснуло карнавальное шествие. После этого волшебный треугольник замкнулся, и ощущение города вдруг изменилось невероятно. Когда мы прислушались к Кишиневу, то обнаружили себя в пространстве белого света, прозрачности, покоя и струения одновременно. И еще – в пространстве счастья.

Е. К. Тема счастья началась еще летом, на реке. Эта игра рассказывала о том, как неожиданно и неостановимо раскрывается цветок совершенства в жизни человека, если попросить об этом. Так вот, он действительно раскрылся там, на берегу реки. Золотой лотос карнавала - иначе не скажешь. Мы не ожидали такого непосредственного отклика. Мы его никогда не ожидаем… А потом Андрей Тэмэзлэкару, замечательный и тонкий музыкант, рассказал нам об одной народной песне. Там из моря выходит черный бык, у него между рогов – колыбель, в ней – Елена, которая вышивает черного быка, выходящего из моря с колыбелью между рогов… Ну и дальше – кольцо, бесконечность. Было много зрителей, и мы никак не могли разойтись, пока не взялись за руки и не спели все вместе "Да" - это было последнее слово пьесы – "Да" своему предназначению, своему пути, который река так умело воскрешает в человеке. После летнего карнавала было столько энергии, что не получалось ее направить, растворить в каком-то действии. Наконец нашли русло, в котором она мгновенно усваивалась. Это было – исполнение желаний. Хотя бы маленький шаг в сторону своего самого главного желания. Вот один из карнавальных плодов.

В. Ш. Следом шел осенний карнавал, посвященный теме "спасение города" – она восходит к празднику Покрова. И в связи с этим спасением мы постоянно говорили о необходимости избавить Кишинев от тягостной иллюзии невозможности счастья. Стихия карнавала охотно приняла и эту заявку. Когда мы пришли в себя после всех перегрузок, связанных с праздником, на нас вдруг обрушилось такое необъяснимое и безоглядное ощущение счастья, что мы опять-таки долго не знали, куда его девать.

Е. К. Кстати об исполнении желаний. И о счастье в Кишиневе. С юности у меня ощущение счастья глубоко связано с японской гравюрой, с хокку и, соответственно, с картинами Ван Гога, который из всего этого рос. И у японцев, и у Ван Гога ощущение счастья необычайно обострено, оно возникает в любую секунду, из линии дороги, из трепета солнца. Тут нет никакой экзотики для меня, эта Япония у меня внутри. Просто совпадает стилистика счастья. Так вот. После пятого карнавала я вдруг почувствовала, что именно эта дзенская стилистика реализовалась у нас здесь, вокруг. Мы не стремились к ней, просто она, вероятно, присуща Кишиневу и выявилась в карнавальном процессе. Здесь красота – такая же тонкая, прозрачная, а счастье – очень близко. Я к тому, что вдруг исполнилось одно из моих желаний – настолько сильное, что я даже не могла бы его высказать вслух.

Корр. То есть внутренне стало внешним?

Е. К. Просто оказалось, что они и в этом совпадают. Мы теперь делаем проект по 8 хокку Басё. Такой ритуально-драматический орнамент, который включает в себя музыку – в том числе одну поразительную тему из "Uriah Heep" и одну не менее поразительную молдавскую песню. Но все это объединено в спонтанно-импровизационной музыке группы Андрея Шиманского - "Небесное притяжение". С музыкой нам вообще везет – все наши карнавалы прошли под барабаны Руслана Чоту, Макса Пивкина. Степана Сысоева.

В. Ш. К счастью, у нас есть единомышленники. Наш постоянный помощник - такси 1406; на этот раз поддержку оказала и Дирекция культуры муниципального совета. Большую организационную помощь получаем от CASI "Counterpart". А лицей "Gaudeamus" много лет предоставляет нам балетный зал, настоящее студийное гнездо, где проходят и репетиции, и спектакли. И еще: у нас удивительные, невероятно красивые и храбрые актеры.

Корр. Что самое трудное в карнавальном процессе?

В. Ш. Это как морское путешествие. Нужно знать море. А тут нужно знать карнавал. Мы работаем по теории Михаила Бахтина, по своим исследованиям, по теоретическим разработкам Жозефины Кушнир – нашего научного консультанта. И все равно карнавал – незнакомая стихия. Очень дружественная, даже ясная, каким может быть, скажем, хороший актер. Но непредсказуемая по мощности, как, например, актер гениальный. Приходилось общаться с гениями?

Корр. Ну-у..

В. Ш. Ну так это нелегко. У нас тут, в Кишиневе, были гении – Михаил Греку, Ада Зевина, царствие им небесное, и рядом с ними ты оказывался в другом пространстве – в том самом, истинном, и нужно было научиться там дышать. Вот и с карнавалом так. Вроде бы ты готов, а когда это начинается, вдруг понимаешь, что вообще не разработаны каналы, в которые бьется мощнейшая световая волна. Ее позвали, и она пришла, и начинается работа: нужно очень быстро стать собой. Нужно, чтобы все, чего ты хотел, произошло на самом деле. Так и исполняются мечты: им необходимо место внутри нас, а не только снаружи, и это место почти всегда не готово.

Корр. Если говорить о гениях, то ваша точка игры на Пушкинской Горке вдвойне не случайна. Пушкин-то как раз гений, и он связан с Кишиневом, хотя и не по своей воле.

Е. К. На Пушкинской Горке присутствует очень стремительная волна очень мощной реализации. Весной я спросила совета у Андрея Битова, как мне выкрутиться с одним моим достаточно сложным текстом. Он ответил: "Отвязываться на полную катушку. Это всегда помогает". Битов, русский классик литературы постмодернизма – один из самых влюбленных в Пушкина людей. Так вот, у нас на Горке для меня звучит такой же, но только пушкинский посыл: "Возможно все. Отвязывайся на полную катушку".

Корр. По-моему, отвязаться получилось. Ваш Покров всем очень даже запомнился. Огромное такое золотое облако на белой площади перед собором, под облаком – дети, над ним – голуби. Мой знакомый сидел в уличном кафе, мимо которого шло шествие, и над столиками пролетел Покров. Приятель сказал мне: "До сих пор, когда хочу, могу снова услышать этот звон и увидеть золотую тень на руке". И вот что забавно: ваши глашатаи ходили по центральной улице, дарили желающим карнавальные венки и браслеты, и никого это не удивляло – как будто в Кишиневе каждый день такое бывает.

В. Ш. Очень много интересного мы ощутили именно в связи с Покровом. Вы знаете эту историю? Была многомесячная осада, а потом войска пошли на приступ. Жители собрались в храме и молились о спасении. И вдруг двое певчих увидели, что среди молящихся стоит Богородица и держит в руках омофор – нечто вроде плаща. Она накрыла всех этой тканью, и город окутался туманом. После чего враги почему-то ушли. Вот это меня всегда поражало. Почему они ушли? Тут опять - момент истинной реальности. Когда человек становится собой, он не совершает зла. Получается, что они просто отказались от своего намерения. Иногда невозможно поступить иначе, даже если это идет вразрез со всеми твоими профессиональными, так сказать, навыками. Этот туман был прямым разговором с осаждавшими, и они ответили. Штурм был, только штурмовали не они, а их. И они, может быть, впервые в жизни получили то, чего действительно хотели.

Е. К. Когда мы сидели ночью перед игрой и расшивали огромное облако золотой органзы стразами и колокольчиками, я вдруг стала настойчиво думать: как же так? Богородица – она была такая же, как все. Такого же роста. И она держала в руках свой плащ, а потом он накрыл огромную толпу людей, не говоря уже о городе. Я же театральный человек, понимаете, и вот мне ночью вступило – я должна была увидеть, как именно это могло произойти. Как этот плащ стал огромным?

Корр. Это же легенда.

Е. К. Не беспокойтесь, я все понимаю. Но в историях либо есть правда, либо ее нет. Даже в самых реальных историях может не быть правды, и думать о них не хочется. А тут есть, и за что ни ухватись, она раскроется. Мы шили Покров, и вот он меня зацепил. Я даже сердилась на себя, потому что в сфере религии такие вопросы выглядят рискованно. Но мне-таки показали, как все было. Театр – это вообще пространство откровений.

Корр. Ну и?

Е. К. Пока Богородица его держала, плащ был маленький. А как только отпустила, он стал огромный.

Корр. По-детски как-то.

Е. К. Ага.

Фотографии с летнего и осеннего карнавалов предоставили: Дарья Брынза, Наталья Дзюба, Александр Виноградов, Андрей Калашников, Валерий Кирияк, Алексей Мамонов, Андрей Шиманский.

Далее...